Как помогает лес

Однажды ко мне обратилась не старая ещё, миловидная женщина с жалобами на существенные расстройства настроения. Она рассказала, что читала о терапии творческим самовыражением, попробовала почти все её методы, но без заметного результата. Теперь оставался лес, она почему-то верила, что лес непременно поможет.

— Но не могу же я ехать в лес одна, — говорила она, — а проводить меня некому.

Этими словами заканчивалась почти всякая наша беседа. Тогда я решил сам её проводить. Выбрали подходящий день и поехали в знакомые мне места. Утро было тихое и солнечное, а электричка еле ползла, так что в вагоне становилось душно. Тем более резким оказался контраст, когда мы вышли на платформу: тишина с отдалённым пением птиц, свежий прохладный воздух, роса на траве, листьях и, кажется, даже на иглах сосны.

— Боже, я не слышала пения птиц целую вечность, — воскликнула моя спутница и стала припоминать, когда была последний раз в лесу. Припомнить ей это не удалось, потому что вспоминались всё неприятные обстоятельства, о которых она и стала мне рассказывать. При этом она смотрела не на лес, ради которого приехала, а на собеседника, то есть на меня. И так было во всё время нашей прогулки. Тщетно пытался я обратить её внимание на то особенное разноцветье, которое только и бывает в это время. Она рассеянно взглядывала на белые или голубые островки цветов, говорила, что это прелестно, и продолжала свой печальный рассказ. Между тем, мы сделали порядочный круг по лесу и снова вышли к той же платформе, а вскоре сели в подошедшую электричку. Моя спутница так устала, что почти тотчас уснула, как только поезд тронулся, а проснувшись в конце пути, сказала, что чувствует теперь себя совсем хорошо и понимает, как помогает лес. Я хотел возразить и сказать, что это обычное благотворное действие прогулки на свежем воздухе, а не творческое общение с природой, но промолчал, чувствуя, что не смогу так сразу этого объяснить, только огорчу. На том и расстались.

Говоря сейчас о творческом общении с природой, я бы привёл этот эпизод не иначе как в качестве курьёза, если бы не одно обстоятельство: во время прогулки моя спутница время от времени фотографировала. И когда проявили плёнку и отпечатали снимки, я без труда узнал знакомые места, но видел их как бы по-новому, а сами снимки больше походили на живописные миниатюры — так они были своеобразны, интересны, хороши. Получалось, что она и за разговором видела и чувствовала лес, причём видела глазами художника с определённым типом характера, то есть творчество было налицо.

Но всё же мне это представляется исключением. Во всяком случае, я сам за разговором не вижу и не чувствую как следует леса, а, значит, не получаю той глубинной поддержки, которую он способен дать. Вот почему я иду в лес (или в парк) один, когда нуждаюсь в такой поддержке, иду, заранее отказываясь от соблазна поискать грибов или ягод, иногда не беру даже и фотоаппарат. Всё это, вероятно, надо пояснить, но я сделаю это чуть позже. Входя в лес, я прежде всего оставляю какие-либо специальные рассуждения и отдаюсь целиком на волю тех впечатлений, которые встречают меня в лесу. Я осматриваюсь, прислушиваюсь, обращаю внимание на запахи — вообще на всё то, что только доступно моему вниманию. Настроение неважное — потому, собственно, я и пришёл в лес за помощью, в которую, кстати, в этом состоянии не веришь, просто по опыту знаешь, что лес наверняка поможет. А пока впечатления самые рядовые: вот мальчик гонит коз — сейчас многие их завели, вот ветер зашумел в листве, а когда стих, за спиной послышался далёкий шум поезда, вот пропищал комар, синички перелетают с ветки на ветку, пролетела зелёная стрекоза, пахнуло чем-то знакомым... Равнодушно подвигаюсь дальше. У пересечения двух просек образовалась в окружении берёз и ёлок небольшая чудесная лужайка, вся усыпанная жёлтыми цветочками калгана. Золотой берёзовый листок падает вниз и застревает в паутинке. Я оглядываюсь и замечаю, что уже много таких листочков застряло в паутинке или просто лежит на ветках ёлок — осень близко. Эта картина что-то меняет в душе — я начинаю чувствовать себя как дома, то есть чувствовать себя самим собой. Я хожу по этой лужайке и жду, что будет ещё лучше. Но тут в стороне слышится какой-то странный тихий шум — это приближается мелкий тёплый дождик. Я укрываюсь под большой елью, а мелкие, лёгкие белые капельки дождя вижу на фоне другой ели. При этом слышится мягкий нежный шорох, а на душе так хорошо... Словом, не прошло и часа, а лес помог — я снова мог вернуться к работе, но теперь уже без спешки и нервотрёпки.

Но что же тут творческого? Не будучи любителем определений, сошлюсь на чувство: во всех этих «лесных» улучшениях ясно чувствуется творческое. Что же касается партнёра, то всё моё внимание сосредоточивается невольно на нём, то есть получается общение с человеком, а это уже другое дело, мы говорим здесь о лесе. Азарт же собирания ягод или грибов в моём случае, при моём характере сковывает и ограничивает творческое начало — облегчения не получается. Особое место занимает здесь фотографирование (в лесу), но вопрос взаимодействия двух видов творчества в терапии представляется мне темой отдельного разговора.