Пожалуй, мне стоит стать великой писательницей. Тогда все меня будут узнавать. И говорить: «Вон! Смотри-ка! Эта большая писательница не такая уж большая. И к тому же любит хурму и яблоки. Пожалуй, я тоже могу стать большим писателем. Я тоже люблю хурму и яблоки». И тогда все станут большими писателями. Тогда я, пожалуй, лучше останусь нормальным человеком, который просто любит яблоки и хурму.

Я хочу в Кению. Почему именно туда? Не знаю. Африка. Сумасшедший ритм барабанов, ослепляющее солнце, саванна, залитая светом, пыльная, огромная. Бешеный стук по дереву. Мелькающие черные ноги, какой-то незнакомый кенийский говор. Настоящие львы, тигры, крики попугаев. Шум, толпа, вечное движение, звон украшений.

Танцы, музыка, бедность, грязь, солнце, жара, красота, ослепляющее великолепие...

Я беру зеркало. Большое и круглое. Что в нем? Частица вселенной? (Фу, как напыщенно!) Пыль на дороге? А может, весь мир, сама вселенная? А саму эту частицу такие глубокомысленные вопросы сейчас не волнуют. А волнует нечто гораздо более прозаическое. Например, то, что она что-то поправилась на килограмм. Или что ей лень учить химию. А еще, что ее никто не понимает и не поймет, потому что она слишком умная и сложная, и все время копается в своих мыслях, хотя и ненавидит это. А еще эта 49-ти (или даже 50-ти, кошмар!) килограммовая вселенная думает: а интересно ли будет кому-нибудь читать эту бредятину, которая беспрерывно рождается в ее голове?

А в Москве, наверное, идет снег. А в Якутии холодно, ужасно холодно. А в Аргентине распускаются цветы.