КОНФЕРЕНЦИЯ

В электричке ехали на конференцию. Я должен был там выступить и очень волновался, сумею ли. Была весна, но за окнами вагона видно было заснеженное поле, а вдали — опушка леса какого-то непонятно-желтоватого цвета. Издали ничего нельзя было разглядеть. Но вот поезд подошёл поближе, и стало ясно, что это зацвёл орешник и его здесь очень много. Серёжки вытянулись и все одинаково отклонились вправо — по ветру. Но вот ветерок стих и серёжки повисли носом вниз. Когда ветерок возобновился, то по мере того, как он достигал очередного куста, серёжки пускали пыльцу, которая рассеивалась, как дымок от выстрела. И так по всему бесконечному извивающемуся фронту. Я каждый год наблюдаю, как зацветает орешник, но такого волшебства ещё не видел.

Я взглянул на пассажиров. Одни читали, другие разговаривали, разговаривали и о живой весенней природе, некоторые смотрели в окно, но никто не замечая это серёжкино чудо. Между тем опушка оставалась позади — поезд входил в лес. Я тотчас успокоился, почувствовав, что выступить сумею. И так оно и было...

Между прочим, на конференции зашла речь о деньгах, и вот при каких обстоятельствах. Выступавший профессор заметил, что между психотерапевтом и пациентом должен быть творческий обмен, иначе психотерапевт быстро выдыхается. Эго очень верно. И если такого обмена нет, то его отсутствие на худой конец хоть отчасти должно компенсироваться платой за лечение. Это, вероятно, тоже верно, но вот что ещё мне тогда подумалось.

Врач, который взял деньги, получил, так сказать, своё, и всё тут. А тот, который и раз не взял, и другой, и третий, а работает притом искусно, должен быть, как ясно чувствуется, по большому счету как-то вознаграждён. Свыше, если хотите... И лучшим вознаграждением, наградой было бы исцеление больного. И так, мне думается, бывает...